Первый канал
В.ПОЗНЕР: Ты что-то сказал где-то, что ты рабочих потерял, что рабочих больше нет.
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Нет. Я сказал где-то, что мне не хватает... И всем нам не хватает не рабочих – не хватает инженеров, не хватает ученых молодых.Это были мало оплачиваемые советские люди, но очень умные.
В.ПОЗНЕР: Которые уехали многие?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Которые уехали. Огромное количество уехало. Но они заполняли зал.
В.ПОЗНЕР: Они уехали за деньгами что ли?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: А почему бы им не уехать за деньгами? Во-первых, они уехали за деньгами – раз. Во-вторых, они уехали за хорошим оборудованием – два. В-третьих, они уехали за огромным уважением – три. В-четвертых, они уехали туда, куда уже уехали многие. А это ж всегда вопрос стадный. В.ПОЗНЕР: Хорошо. Это уехали "за". А уехали "от"? От чего уехали? У тебя есть на это ответ?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Есть на это ответ. От жлобства. Не от нищеты, не от еды. Во-первых, им никто не сказал: "Оставайтесь". Ты видел где-нибудь страну, где никто бы не сказал "оставайтесь"? Где никто бы не сказал "подождите"? Где никто бы не сказал "подумайте"? Где никто бы не сказал: "Давайте мы туда пошлем кого-нибудь. Давайте мы вам привезем какой-нибудь фильм о жизни там, давайте мы покажем. Вы сумеете, вот лично вы там приспособиться? Или вам будет тяжело?" "Уезжайте" - это педагогически. Мол, наши так себя вели как хорошие педагоги: "Ты хочешь? Уезжай, и черт с тобой". И вот уезжали люди не за колбасой, они уезжали от жлобства. Слово "жлоб" - это примерно слово "хам".
В.ПОЗНЕР: А чего ты не уехал от жлобства?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Ты понимаешь, самое главное – черт с ним, с голодом. Но жлобство, когда тебе говорят в лицо или не берут из-за национальности, или ты... Знаешь, каждое предприятие, каждое учреждение – суд, райком партии – суд, при ЖЭКе – суд. Куда бы ты ни попал, всюду тебя судят. Вот от этого люди уезжают – невозможно было вынести.
В.ПОЗНЕР: Но ты-то не уехал от жлобства?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Нет. Я не уехал, потому что для меня этого было мало. Жлобство – этого было мало, чтобы я расстался со своей страной. Меня здесь слишком много связывает: меня великая литература связывает, я здесь почувствовал успех, я почувствовал вот эту огромную связь. Ты знаешь, я где-то писал, что я обожаю не веревки, а нити. Вот веревки, которые меня связывали с этой родиной – черт с ними. Но нити у меня были сильнее. И уехала женщина, которую я любил очень, и говорила: "Уедем вместе. Я не могу в этой стране жить. Я не могу слышать их, я не могу видеть, я не могу это радио слышать. Я не могу жить здесь, я не могу людей даже видеть, которые слушают это радио". А меня здесь запрещали, а я - все равно, я остался здесь. Ты представляешь? Она уехала, я остался. Остался здесь, в этой стране, где меня запрещали, пожертвовав всем. Ну вот, объяснить это... Наверное, объяснил – потому что нити были гораздо сильнее, чем веревки.
©
В.ПОЗНЕР: Ты что-то сказал где-то, что ты рабочих потерял, что рабочих больше нет.
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Нет. Я сказал где-то, что мне не хватает... И всем нам не хватает не рабочих – не хватает инженеров, не хватает ученых молодых.Это были мало оплачиваемые советские люди, но очень умные.
В.ПОЗНЕР: Которые уехали многие?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Которые уехали. Огромное количество уехало. Но они заполняли зал.
В.ПОЗНЕР: Они уехали за деньгами что ли?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: А почему бы им не уехать за деньгами? Во-первых, они уехали за деньгами – раз. Во-вторых, они уехали за хорошим оборудованием – два. В-третьих, они уехали за огромным уважением – три. В-четвертых, они уехали туда, куда уже уехали многие. А это ж всегда вопрос стадный. В.ПОЗНЕР: Хорошо. Это уехали "за". А уехали "от"? От чего уехали? У тебя есть на это ответ?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Есть на это ответ. От жлобства. Не от нищеты, не от еды. Во-первых, им никто не сказал: "Оставайтесь". Ты видел где-нибудь страну, где никто бы не сказал "оставайтесь"? Где никто бы не сказал "подождите"? Где никто бы не сказал "подумайте"? Где никто бы не сказал: "Давайте мы туда пошлем кого-нибудь. Давайте мы вам привезем какой-нибудь фильм о жизни там, давайте мы покажем. Вы сумеете, вот лично вы там приспособиться? Или вам будет тяжело?" "Уезжайте" - это педагогически. Мол, наши так себя вели как хорошие педагоги: "Ты хочешь? Уезжай, и черт с тобой". И вот уезжали люди не за колбасой, они уезжали от жлобства. Слово "жлоб" - это примерно слово "хам".
В.ПОЗНЕР: А чего ты не уехал от жлобства?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Ты понимаешь, самое главное – черт с ним, с голодом. Но жлобство, когда тебе говорят в лицо или не берут из-за национальности, или ты... Знаешь, каждое предприятие, каждое учреждение – суд, райком партии – суд, при ЖЭКе – суд. Куда бы ты ни попал, всюду тебя судят. Вот от этого люди уезжают – невозможно было вынести.
В.ПОЗНЕР: Но ты-то не уехал от жлобства?
М.ЖВАНЕЦКИЙ: Нет. Я не уехал, потому что для меня этого было мало. Жлобство – этого было мало, чтобы я расстался со своей страной. Меня здесь слишком много связывает: меня великая литература связывает, я здесь почувствовал успех, я почувствовал вот эту огромную связь. Ты знаешь, я где-то писал, что я обожаю не веревки, а нити. Вот веревки, которые меня связывали с этой родиной – черт с ними. Но нити у меня были сильнее. И уехала женщина, которую я любил очень, и говорила: "Уедем вместе. Я не могу в этой стране жить. Я не могу слышать их, я не могу видеть, я не могу это радио слышать. Я не могу жить здесь, я не могу людей даже видеть, которые слушают это радио". А меня здесь запрещали, а я - все равно, я остался здесь. Ты представляешь? Она уехала, я остался. Остался здесь, в этой стране, где меня запрещали, пожертвовав всем. Ну вот, объяснить это... Наверное, объяснил – потому что нити были гораздо сильнее, чем веревки.
©
