Guangzhou Opens Exclusive Coach Terminal for Hong Kong and Macao

Life of Guangzhou

The first coach terminal in Guangzhou operating only Hong Kong and Macao shuttle buses opened in Dashatou on Dec. 19.

The terminal is located in the ferry pier near Ersha Island and Haiyin Bridge. Currently it has three round trips – and will have eight trips after Jan. 5, 2013 - every day to the Austin Station near Tsim Sha Tsui, Hong Kong. As for Macao, there are six single-journey shifts to Gongbei Port. Both lines have no intermediate stops.

Before the Dashatou Terminus opened, all the shuttle buses bound for Hong Kong and Macao stop at hotels, shopping malls or on the roadside. These are not necessarily very safe or convenient for the passengers and also spend a lot of time picking up extra passengers on the way. The new lines are expected to save time, predicting that it will only take three hours to arrive in Hong Kong.

At the moment, the last bus from Hong Kong departs at 8pm, but the operator says it will extend the service to 10pm in the near future. It also provides left baggage service in the Hong Kong Terminus.

Guangzhou - Hong Kong Bus Schedule (after Jan. 5, 2013)
Time: 6:30am, 7am, 7:30am, 8am, 9am, 2pm, 4pm, 6pm (from Guangzhou)
7:30am, 8am, 8:30am, 9am, 2:30pm, 6pm, 7pm, 8pm (from Hong Kong)
Ticket price: RMB 85 for single journey, RMB 150 for round trip

Guangzhou - Macao Bus Schedule (single journey)
Time: 7:30am, 8:30am, 9:50am, 11:20am, 12:50pm, 4:20pm
Ticket price: RMB 75 (RMB 50 in December 2012)

Add.: Dashatou Ferry Pier, 466 Yanjiang Donglu, Yuexiu District
越秀区沿江东路466号大沙头码头内

(By Lynus Tan and Rik Glauert)
Editor:Pan Hui
©

Познер - Л.Улицкая

Первый канал

В.ПОЗНЕР: <...> Все мои вопросы к вам так или иначе навеяны вашими книгами. И "Казусом Кукоцкого", и "Даниэлем Штайном, переводчиком", и "Зеленым шатром". До последней книги я еще не добрался, но эти книги мною читаны и очень внимательно. Я прав, полагаю, что вы считаете, что женщины – лучшая половина человечества?

Л.УЛИЦКАЯ: В среднем, да.

В.ПОЗНЕР: А почему? Что вы имеете в виду?

Л.УЛИЦКАЯ: Вы знаете... Придется немножко издалека начать. Это, на самом деле, биологическая программа. Биологическая программа женщины, самки и мужчины, самца немножко отличаются. Кроме проблемы выживания, которая и тем, и другим свойственна, есть еще программа продолжения рода, за которую отвечает женщина, и программа обеспечения территории, добычи. Война – это мужское дело. И именно уровень агрессии у мужчин и женщин разный. Именно в силу разности задач. Все это биологическая природа. Агрессия женщины включается в тот момент, когда нападают на ее детеныша, угрожают жизни ее детеныша. Мужская программа агрессии включается – охрана территории, личности, дома. В основном, территория, на самом деле. Это первая, конечно, программа – не залезай ко мне в огород. И это рождает определенные нравственные и вытекающие отсюда программы, которые, собственно говоря, не являются самостоятельными, потому что мы знаем, что отдельно взятые персонажи могут часто отличаться от среднего. Но, в среднем, биологическая программа женщины такова, что она, на самом деле, как мне представляется, более нравственное существо. Женщина менее способна к убийству, женщина, озабоченная продолжением рода, занимается постоянно альтруистическим действием, потому что воспитание ребенка кроме программы предполагает еще и некоторый альтруизм. Как правило, самки не уничтожают других детенышей в отличие, скажем, от самцов. Скажем, в прайде льва, когда меняется самец, то первое, что делает самец, он убивает... Поэтому есть некоторые общие предпосылки, почему мне кажется, что женщины – лучшая половина человечества. Что касается нашей страны, то здесь уж особенно лучшая половина. Потому что женщины в России вели всегда невероятно тяжелую жизнь, и на плечи женщин в России ложился такой груз, который мало в каких странах женщины получали. Скажем, история последнего столетия – это выживание женщины без мужчины. Потому что в стране с 1904 года, с Русско-Японской войны война идет, не прекращаясь. Она бывает маленькая, большая, объявленная, не объявленная. Но война изымает из популяции довольно большое количество мужчин. В нашей стране очень большое население тюрем, в основном мужское, временами доходившее до миллиона. Года 3 тому назад было 860 тысяч. Это мужчины детородного возраста. И плюс алкоголизм, который тоже вымывает из популяции большое количество дееспособных мужчин. И таким образом женщины в России выполняют не только женские функции, но и вынуждены выполнять большую часть мужских.

В.ПОЗНЕР: Иногда мне кажется, что мужчины – слабый пол в России. Вы с этим согласны?

Л.УЛИЦКАЯ: Да, конечно. Но и социальные многие обстоятельства были таковы, что мужчинам было труднее выживать. Я очень любила с молодых лет дружить с людьми сильно старшего поколения – не поколения моих родителей, а поколения моих дедушек, бабушек. И почти все они – старухи. Стариков там было очень мало, потому что старики не доживали.

В.ПОЗНЕР: Людмила Евгеньевна, скажите, вы – религиозный человек?

Л.УЛИЦКАЯ: В среднем, да. Скажем так. Хотя, на самом деле, это очень сложный вопрос. Поэтому я говорю "да", чтобы обозначить границы какие-то.

В.ПОЗНЕР: Хорошо. Я почему вас спрашиваю? Наши зрители могли уже понять, что вы имеете какое-то отношение к биологии, вы кончили биофак МГУ, как и я кончил биофак МГУ.

Л.УЛИЦКАЯ: Я не знала.

В.ПОЗНЕР: Да. Я на 10 лет раньше вас, я кончил по кафедре физиологии человека, а вы по генетике.

Л.УЛИЦКАЯ: Я просто не знала, что мы – коллеги. Это очень приятно.

В.ПОЗНЕР: Да, мы оба с вами биологи. Так вот, наука вообще для меня – это что-то такое, что всегда требует... Во-первых, задает вопрос "почему?" и требует ответа, не согласна с ответом "потому" и обязательно стремится к этому. Религия для меня – это наоборот. Религия не спрашивает "почему?", она говорит "ты должен верить" и тут не надо спрашивать. Во-первых, считаете ли вы, что это так? И если это так, то вы, человек научного склада, каким образом примиряете эти две, на мой взгляд, конфликтующие вещи?

Л.УЛИЦКАЯ: С трудом. Это не просто. Это не просто, и я не так давно предприняла попытку такой деконструкции-пересмотра. Вы знаете, у меня такое есть представление о том, что человек смолоду, как бы, выстраивает себе определенное здание, вокруг себя даже, можно сказать. Он выбирает какие-то принципы, идеи, знания, мысли, которые, ему кажется, важны и, в конце концов, стремится создать какое-то цельное, непротиворечивое мировоззрение. Когда ты это построение более-менее заканчиваешь, обнаруживаешь, что дышать невозможно. И этот процесс пересмотра со мной произошел и происходит, на самом деле, все время, когда от ощущения твердости, устойчивости, комфорта, объясненного мира (до некоторой степени) ты начинаешь проверять эти кирпичи, из которых ты это выстроил, и половину выбрасываешь. И надо сказать, что я как раз нахожусь в этой фазе, и это изумительное ощущение, хотя и отчасти грустное, потому что степень свободы возрастает. И я вам не отвечу определенно ни на один из вопросов, которые вы мне будете задавать, потому что есть очень многие вещи, которые я раньше знала, а сейчас не знаю.

В.ПОЗНЕР: Это нормально. Я это обнаруживаю тоже. Я говорю, что когда-то у меня был хрустальный шар, я туда заглядывал, и все было понятно. А потом я его потерял.

Л.УЛИЦКАЯ: Да. Поэтому даже этот основополагающий вопрос, вера-знания, он тоже подвижный и играет. Поэтому, конечно, я по устройству мозгов, конечно, человек научный. Но дело в том, что в те времена, когда я росла и когда я была маленькая, немножко побольше, то у меня обстоятельства жизни были очень такие, железобетонные. Атмосфера была очень тяжелая. Пятидесятые, шестидесятые годы... Я 1943 года рождения, значит, я... Как это? "Они видели Сталина". Я жила при Сталине.

В.ПОЗНЕР: Да, конечно. Вам было 10, когда он умер, да?

Л.УЛИЦКАЯ: Да, отлично помню. И это ощущение невероятной духоты – я очень рано его чувствовала - "ты закатан в асфальт". Это уже потом мы сообразили к 20 годам, что, вообще-то, асфальтом дышим. И поэтому был очень острый поиск какой-то вертикальной составляющей жизни. Куда-то надо было подняться. Предложение по подъему единственное внятное, которое я получила, было христианское предложение.

В.ПОЗНЕР: В партию не предлагали?

Л.УЛИЦКАЯ: Нет, с партией у меня было ясно. Я же не человек перестройки, у меня там сидельцев полно в семье, и у меня не было никогда никаких иллюзий относительно власти. Я всегда ее не любила в большей или меньшей степени. Нет, одинаково, пожалуй, даже. Это как погода, это всегда есть. Лучше, хуже – надо немножко приспосабливаться, чтобы она тебя не ломала, все-таки. Поэтому вертикаль, которая мне предложена была, это было счастье. У меня было многие годы ощущение, что мне дали ключ, которым я открываю абсолютно все замки. Всё. Этот ключик, с ним очень удобно. Но потом с годами понимаешь, что не все замки этим ключом открываются, что есть вопросы, которые обходятся, есть вопросы, которые "а вот тут поверь". Но ведь дело в том, что и в науке тоже есть очень много вещей, в которые "а вот тут поверь". Например, идея большого взрыва или происхождения органической жизни.

В.ПОЗНЕР: Но вам не говорят, что надо верить в это. Говорят "вот предлагается вам некая..."

Л.УЛИЦКАЯ: Нет, это аксиоматика. Значит, мы либо исходим из этого, либо из того. Конечные вещи недоказуемы. Таким образом, и в науке тоже есть аксиоматические вещи, с которыми не справишься. Значит, мы исходим из того, что материя первична (условно), дух вторичен. Или мы исходим из другой идеи. Но все равно есть какие-то... В основе есть всегда какое-то допущение, которое ты вынужден принять. Иначе ничего не устроится.

В.ПОЗНЕР: Да, наверное, так. Скажите мне, пожалуйста, у вас нет ощущения, что если взять христианство, иудаизм, потому что, все-таки, это вещи для меня общие, да?..

Л.УЛИЦКАЯ: Конечно. Авраамические религии.

В.ПОЗНЕР: В какой-то степени можно было бы сказать, что они потерпели фиаско и вот в каком смысле. Несмотря на все заповеди, на все проповеди, на всё это, как мне кажется, человек вообще не изменился. Достаточно читать древних греков, чтобы видеть, что все - то же самое совершенно. И в этом смысле это учение не дало ничего.

Л.УЛИЦКАЯ: Две минуты вы говорили, а там, на самом деле, столько...

В.ПОЗНЕР: Я говорил меньше даже.

Л.УЛИЦКАЯ: Да. Ну, минуту, 30 секунд. А там, на самом деле, очень много вещей, о которых... Колодцы. Относительно кризиса христианства или иудаизма – да, конечно, тут говорить нечего. Относительно возможности изменения человека – тут как смотреть. Дело в том, что даже в обозримое время (ученые это знают) меняется структура головного мозга. Мы – живые и меняющиеся существа, причем меняющиеся очень быстро. И еще более мы меняемся от того, что мы знаем это. И мы уже эти изменения можем фиксировать. То, что произошло с биологической наукой в последние 50 лет, это вызывает у меня религиозный трепет.

В.ПОЗНЕР: Я согласен с вами совершенно.

Л.УЛИЦКАЯ: Понимаете? Поэтому изменился человек или не изменился? Да, конечно, грандиозным образом изменился.

В.ПОЗНЕР: Но не качественно?

Л.УЛИЦКАЯ: А знаете, как там количество в качество, что там переходит? Я вот этим летом совершила очередную родительскую акцию, я читала своим внукам "Каштанку". И я понимаю, что у них глаза пустеют временами, потому что очень длинно. И я думаю "как бы сократить немножечко?" Я же смотреть с ними их мультфильмы не могу, потому что у меня не хватает скорости восприятия. Они работают на других скоростях. Это чисто физиологическая вещь, и она произошла за очень короткий период. Вообще-то у меня есть такое соображение, и даже я беседовала с антропологами и с учеными людьми, что сейчас человечество вступило... Знаете как эволюция? Она стоит-стоит на месте, почти ничего не меняется, потом - бабах и рывок. Что сейчас человечество как вид находится в состоянии или уже имеющегося рывка или накануне этого рывка. Вероятно, он уже есть, потому что у нас время жизни человека – 70 лет, поэтому мы не сразу можем отследить это. Но мне кажется, что сейчас происходят как раз уже изменения качественные, а не количественные. У меня такое ощущение есть.

В.ПОЗНЕР: Вот и вы, уважаемые зрители, подумайте немножко, насколько вы стали лучше, например, чем ваши прадеды, и посмотрите заодно рекламу.
©

The missing Chinese in the Chinese dream

John Gong
24 December, 2012

Following the conclusion of the 18th national congress of the Communist Party, general secretary Xi Jinping toured the southern city of Shenzhen, reminiscent of Deng Xiaoping's famous southern tour exactly 20 years ago, which ushered in an unprecedented period of growth and prosperity in China's modern history.

During a tour to a museum exhibition there titled "The Road to Revival", Xi first introduced the phrase "Chinese dream". In his speech, Xi defined the Chinese dream as one of "achieving the great revival of the Chinese nation". Xinhua later echoed this with an editorial saying that the method of realising this dream should be fuelled mostly by the reform and opening-up policy.

On hearing this, I thought immediately of the famed American dream. Let's explore a bit what that dream is.

To the Mayflower pilgrims, the American dream started with the voyage to a new world across the sea, where they could escape from religious persecution. This spirit is formalised in the Declaration of Independence about 1-1/2 centuries later, which proclaims all men to be equal and endowed with certain inalienable rights, including life, liberty and the pursuit of happiness.

Historian James Truslow Adams popularised the phrase "American dream" in his 1931 book, The Epic of America. He wrote: "It is not a dream of motor cars and high wages merely, but a dream of social order in which each man and each woman shall be able to attain to the fullest stature of which they are innately capable, and be recognised by others for what they are, regardless of the fortuitous circumstances of birth or position."

Martin Luther King Jnr wove it into the civil rights movement in his celebrated "I have a dream" speech, in which he famously said: "I have a dream that my four little children will one day live in a nation where they will not be judged by the colour of their skin but by the content of their character."

It is clear that the American dream is a very personal matter, in a way that the Chinese dream, as it is now defined, is not. It should be. The Chinese dream should be fundamentally about you and me, we ordinary citizens, working hard to pursue a better life with the belief that if we do work hard, we can all make it.

As it is now being discussed, the Chinese dream offers only a vision of the world's longest surviving civilisation taking its place in the world, in pursuit of some version of Chinese exceptionalism that will steer country and people to fulfil their collective destiny.

I would argue that my mostly individualistic interpretation of the Chinese dream in the context of the American dream does not conflict at all with Xi's notion of a national revival. After all, it is the selfish individual pursuit of wealth and happiness that creates national wealth entailing a strong national power, or national revival in Xi's words, if one believes in Adam Smith's notion of a free market. After all, this is the path China has chosen with its the reform and opening-up policy.

To meet that goal, much will be expected of this new administration. At present, China's development of a market mechanism is not commensurate with its economic performance. The rule of law, in fact, experienced a setback, not least in Chongqing under the rule of Bo Xilai and Wang Lijun. Some of the information disclosed so far from that era is appalling, to say the least.

At present, the cancerous corruption within the ruling party is eating away its organs, and its credibility with the people. The civil service is becoming a passport to rent seeking, as oodles of college graduates stampede into it. At present, our children are not judged by the content of their character but by the ranking of their dads. At present, social mobility is becoming increasingly difficult.

Now the wealthy and the highly educated are emigrating in droves in search of a more democratic society and a cleaner environment.

In their book Why Nations Fail, economists Daron Acemoglu and James Robinson argued convincingly how Argentina, once among the richest countries in the world about a hundred years ago, lost its growth horsepower because the elite stuck with an extractive political system. People with talent and capital left for other destinations. In this light, the recent report by the Centre for China and Globalisation and Beijing Institute of Technology's law school sends an alarming signal. More than 150,000 mainlanders obtained overseas citizenship last year, making China the world's biggest source of immigrants.

From the government's perspective, this Chinese dream should not be about gross domestic product figures or glistening office buildings in Beijing's central business district or the Pudong district in Shanghai. Nor should the government ask its citizens to collectively work towards that goal. The government's job is to transform itself and provide a better and fairer environment in which individuals can thrive through their pursuit of happiness.

The government's job is to rigorously enforce the rule of law, in which fair competition reigns and reputable companies prevail. The government's job is to open the political system and move towards what Acemoglu and Robinson call an inclusive society.

To borrow the words of former US president John F. Kennedy, with a slight twist: ask not what your people can do for you; ask what you can do for your people.

John Gong is an associate professor at the Beijing-based University of International Business and Economics. johngong@gmail.com
©

Анекдот №298

Умер Альберт Эйнштейн и попал к Богу. Бог ему и говорит: - Ты очень хорошо прожил жизнь, и за это я исполню одно твое желание. Эйнштейн: - Напиши-ка мне формулу Мира. Бог начинает писать, писать, писать...... Написал большущую формулу и выжидающе смотрит на Эйнштейна. - Бог ты мой! Да у тебя же здесь ошибка!!!! - восклицает Эйнштейн. Бог смущенно: - Я знаю.....
©

Driver who hit girl gets lighter term, forgiveness

by Shen Li

THE driver who ran over and crushed a two-year-old girl last year was given a reduced sentence of two years and six months in prison at a court in Foshan, Guangdong Province, yesterday as he agreed to compensation and was forgiven by the girl's family.

The driver, surnamed Hu, was initially sentenced to three years and six months but he appealed the ruling, the local Yangcheng Evening News reported.

Police simulated the accident by placing a toy as big as the toddler at the accident scene and had a man of the same size as the defendant drive the same van through the spot. Police then took measurements to evaluate the driver's state of mind and the extent to which the driver should be held responsible.

After the initial verdict, Hu and other involved parties reached an agreement with the girl's parents and compensated them with 303,000 yuan (US$48,600). The victim family then forgave Hu.

The case stirred a nationwide debate after the toddler, Wang Yue, was shown in a surveillance video on October 13 of 2011 being hit several times on a busy market street in Foshan while 18 people walked by, making no effort to save her.
©

Physics World reveals its top 10 breakthroughs for 2012

The Physics World award for the 2012 Breakthrough of the Year goes "to the ATLAS and CMS collaborations at CERN for their joint discovery of a Higgs-like particle at the Large Hadron Collider". Nine other research initiatives are highly commended and cover topics ranging from energy harvesting to precision cosmology

1. CERN discovers Higgs-like boson
If for nothing else, 2012 will be remembered as the year that physics hit the mainstream – at least for one glorious week in July when physicists working on the ATLAS and CMS experiments at CERN announced that they have discovered a "Higgs-like particle". Camera crews and reporters from around the globe flocked to the Geneva lab where the announcement was made and the discovery led newscasts and graced newspaper front pages worldwide.

However, mass appeal is not why we chose the discovery as our breakthrough of the year. The July announcement was much anticipated because physicists have had the Higgs boson in their sights for nearly 50 years. Its discovery completes the Standard Model of particle physics – making it the most important physics breakthrough so far in the 21st century.

The Higgs boson and its associated field explain how electroweak symmetry was broken just after the Big Bang to give certain elementary particles the property of mass. The Standard Model does not, however, predict the mass of the Higgs, which had remained a mystery until July. That was when both CERN experiments announced that they had independently discovered a particle with a mass of about 125 GeV/c2. Crucially, both experiments were able to claim this figure with confidence levels of 5σ. Any finding that passes this statistical threshold is generally considered a "discovery" in the particle-physics community.

And if that were not enough, the CMS and ATLAS collaborations stand out because of the sheer scale of what has been achieved by their thousands of members over the past two decades. Starting in the early 1990s, when plans were first hatched for the Large Hadron Collider (LHC), physicists began thinking about how they could build detectors the size of small office blocks to capture and measure the multitude of particles produced when two protons collide at TeV energies. Some focused on how vast quantities of collision data could be stored and distributed to physicists around the world. Yet more began developing methods for analysing this vast and bewildering amount of information.

If both the ATLAS and CMS experiments had simply functioned as expected, that alone would have been worthy of a Physics World award. However, both have overachieved since they first started taking data in 2010. Indeed, current ATLAS spokesperson Fabiola Gianotti told us that the accelerator has produced 10 times more data than would have been expected by this time. "The experiments, the computing grid and the LHC accelerator are performing well beyond our expectations," she says.

These are just a few reasons why both experiments have been able to home in on the Higgs after just a shade over two years of data-taking. In fact, the precise nature of the new particle is revealed by how it decays into other particles, which are then detected by the ATLAS and CMS collaborations. And while Physics World has been careful to call the discovery a "Higgs-like particle" – just as the collaborations themselves have done – evidence is now growing that the particle is a Higgs boson as described by the Standard Model of particle physics.

That idea is backed up by new analyses released by the collaborations at a conference in Japan in November, which was partially based on 8 TeV collision data that were acquired since the July announcement. Earlier this week, Gianotti told Physics World that the particle discovered is now being measured with increasing precision. "The Standard Model Higgs is in good health," she says.

With today marking the end of proton–proton collisions at 8 TeV, the LHC will now collide protons with lead ions until 11 February 2013. That is when the collider will then be shut down for 24 months to allow engineers to upgrade both it and the main experiments for a subsequent run in 2015 at 13 TeV. In the meantime, both the ATLAS and CMS researchers still have a huge amount of data to analyse.

One important property of the particle that has yet to be resolved is its spin. The Standard Model predicts it should have zero spin, but it may have a spin of two (spin of one has already been ruled out). Both Gianotti and Joe Incandela – spokesperson for CMS – believe that this question could be resolved by analysing existing data, with Incandela adding that a measurement of the spin at a significance of 3–4σ could be forthcoming by the middle of 2013. While this would not be the 5σ "gold standard", he believes it would be enough to convince particle physicists.

So what can we expect from ATLAS and CMS when the LHC is up and running at 13 TeV? Incandela looks forward to the first three-year run of data-taking at the higher energy and says that a combination of detector upgrades and higher collision rates will give physicists a better measure of just about every aspect of the Higgs. For example, scientists will be able to study rare decay channels that they cannot really see at 8 TeV. "That will fill in pieces of the puzzle that we don't really know about today," Incandela says. "Moreover, a Higgs below 130 GeV/c2 is what one would expect in extensions to the Standard Model such as supersymmetry, which would help to fill in a lot of the missing blanks we still have, including the origin of dark matter."

So congratulations to the ATLAS and CMS teams. Now we turn to the rest of our picks for the top 10 breakthroughs of 2012. They are listed below in no particular order. The criteria for judging the top 10 breakthroughs included

2. Majorana fermions

"To Leo Kouwenhoven and colleagues at the Delft University of Technology and Eindhoven University of Technology for spotting the first evidence of the elusive Majorana fermion in a solid."
Photograph of Leo Kouwenhoven and colleagues in their lab
Looking for Majorana fermions in a solid

"Majorana fermions" are particles that are also their own antiparticles and were first proposed in 1937 by the Italian physicist Ettore Majorana. More recently, physicists have argued that Majorana-like quasiparticles could be lurking in materials with special topological properties. Now, Leo Kouwenhoven and colleagues have spotted the first hints of Majorana fermions at the interface between a topological superconductor and a semiconductor. Majorana fermions are expected to be impervious to environmental noise and therefore could prove useful in quantum computers.

3. Time-reversal violation
"To the BaBar collaboration for making the first direct observation of time-reversal violation by measuring the rates at which the B0 meson changes quantum states."

Physicists have been waiting for almost 50 years for a direct observation of time-reversal (T) violation. Now, researchers analysing data obtained at the BaBar detector at the PEP-II facility at the SLAC National Accelerator Laboratory in California have done just that. The collaboration focused on transitions between the quantum states of the B0 meson and found that the transition rates differed. While T-violation comes as no surprise, its direct experimental measurement is an important verification of quantum field theory.

4. Galaxy-cluster motion
"To Nick Hand from the University of California, Berkeley and colleagues at the Atacama Cosmology Telescope (ACT) and the Baryon Oscillation Spectroscopic Survey (BOSS) for being the first to detect the large-scale motion of galaxy clusters."

The motions of distant galaxy clusters can tell us much about how the universe formed and also shed light on the mysterious dark matter and dark energy. Some 40 years ago, the Russian physicists Rashid Sunyaev and Yakov Zel'dovich calculated that this motion could be observed by measuring a slight temperature shift in the cosmic-microwave-background (CMB) radiation. Now, Nick Hand and colleagues at ACT and BOSS have done just that in another triumph of precision cosmology.

5. Peering through opaque materials
"To Allard Mosk and colleagues at the MESA+ institute at the University of Twente for developing a new technique for seeing fluorescent objects behind opaque barriers."
Image of a fluorescent pi-shaped object
I spy a fluorescent pi

Much of modern medicine relies on the ability to peer inside the human body, with techniques ranging from X-rays to magnetic resonance imaging having been developed to do just that. However, as tissue is opaque to much of the electromagnetic spectrum – including visible light – doctors are limited in terms of what they can "see". Now, Allard Mosk and colleagues have used a common effect called laser speckle to see micrometre-sized fluorescent objects through several millimetres of opaque material.

6. Room-temperature maser
"To Mark Oxborrow of the National Physical Laboratory, and Jonathan Breeze and Neil Alford of Imperial College London for building the first maser to operate at room temperature."

Solid-state masers are extremely sensitive microwave detectors and could therefore be used in a wide range of telecommunications and imaging applications. Until now, however, masers have needed to be chilled to extremely low temperatures using liquid helium in order to work – making them impractical for most commercial applications. This could all change thanks to Mark Oxborrow, Jonathan Breeze and Neil Alford, who have developed the first maser to operate a room temperature.

7. Wiping data will cost you energy
"To Antoine Bérut, Artak Arakelyan, Artyom Petrosyan and Sergio Ciliberto of Ecole Normale Supérieure de Lyon, Eric Lutz of the University of Augsburg and Raoul Dillenschneider of the University of Kaiserslautern for being the first to measure the tiny amount of heat released when an individual bit of data is erased."

Ever since James Clerk Maxwell mused over his hypothetical demon in the 19th century, researchers have been making connections between the theories of information and thermodynamics. In 1961 the German–American physicist Rolf Landauer argued that the erasure of information involves the dissipation of heat. Now, a sextet of physicists in France and Germany is the first to verify this in the lab – by using a tiny laser-trapped bead that flips between two states.

8. Entangling twisted beams
"To Anton Zeilinger, Robert Fickler and colleagues at the University of Vienna for devising a new technique for entangling photons using orbital angular momentum."
False-colour image of laser beam with a superposition of 10 right-handed and 10 left-handed quanta of orbital angular momenta

The orbital angular momentum of a corkscrewing light beam is a quantity that had been largely ignored until about 20 years ago. Today, however, physicists are busy dreaming up new applications for this "twisted light". They include Anton Zeilinger, Robert Fickler and colleagues, who have managed to entangle photons with orbital quantum numbers as high as 300 – more than 10 times greater than the previous record. As well as quantum computing, the new technique could lead to the entanglement of macroscopic objects and find applications in remote sensing.

9. Neutrino-based communication
"To a collaboration of physicists from the MINERvA experiment at the Fermi National Accelerator Laboratory and engineers from North Carolina State University and NASA Glenn Research Center led by Daniel Stancil from North Carolina State for being the first to demonstrate communications using neutrinos."

If you want to send a message across the universe – or to a submarine deep below the waves – then neutrinos could be your best bet. Your message would be guaranteed to get there because the subatomic particles can easily pass through 1000 light-years of lead without being affected. The problem, however, is how to encode and detect a signal using particles that react very rarely with matter. A collaboration led by Daniel Stancil is the first to meet this challenge by using Fermilab's NuMI neutrino beam and MINERvA detector to transmit data over the 1 km that separates the facilities. While the data rate was a sluggish 0.1 bit/s, the messages were received with a bit error rate of just 1%, showing that the principle of neutrino communication is sound.

10. Generating and storing energy in one step
"To Zhong Lin Wang and colleagues at the Georgia Institute of Technology for creating a new system that converts kinetic energy into chemical energy in a single step."
Photograph of Zhong Lin Wang holding the components of a new self-charging power cell

Zhong Lin Wang shows off his new self-charging power cell

How many times have you been caught out and about with a lifeless mobile phone? Instead of having to find a charger and electrical outlet, it would be much easier to charge your phone using your shoe. That is the dream of Zhong Lin Wang and colleagues, who have developed a new system that can harvest energy from footsteps or other motion and store it in a battery. While this concept is by no means unique, the team’s technology is the first to convert mechanical energy directly to chemical potential energy – bypassing the intermediate steps of converting mechanical energy into electrical energy that is then converted to chemical energy.

About the author
Hamish Johnston is editor of physicsworld.com
©

45 Countries Listed for 72-hour Visa-free Stay in Beijing

Beijing will start a 72-hour visa-free stay policy for citizens of 45 countries from Jan. 1, 2013, municipal authorities said on Dec. 5.

Tourists holding third country visas and plane tickets can apply for a transit without visa (TWOV) in the capital city at Beijing Capital International Airport.

The following are these countries listed in accordance with the numbers of inbound overnight visitors in Beijing from 2009 to 2011:

-- Austria;

-- Belgium;

-- the Czech Republic;

-- Denmark;

-- Estonia;

-- Finland;

-- France;

-- Germany;

-- Greece;

-- Hungary;

-- Iceland;

-- Italy;

-- Latvia;

-- the Republic of Lithuania;

-- Luxembourg;

-- the Republic of Malta;

-- the Netherlands;

-- Poland;

-- Portugal;

-- the Republic of Slovakia;

-- the Republic of Slovenia;

-- Spain;

-- Sweden;

-- Swiss;

-- Russia;

-- the United Kingdom;

-- the Republic of Ireland;

-- Cyprus;

-- Bulgaria;

-- Romania;

-- Ukraine;

-- the United States of America;

-- Canada;

-- Brazil;

-- Mexico

-- Argentina;

-- Chile;

-- Australia;

-- New Zealand;

-- the Republic of Korea;

-- Japan;

-- Singapore;

-- Brunei;

-- the United Arab Emirates;

-- Qatar.
Editor:Lynus Tan
©

Турист отец Кураев

Дао выраженное словами

Забавный получился диалог про миссии в Китае и Японии. С точки зрения Кураева, успех японской миссии целиком основан на личности Николая Японского . А де, в китайской миссии миссионеров такого уровня не было. Тезис, прямо сказать, сомнительный. Дело, скорее, не в личных качествах пастырей. Помолчу про японскую миссию, так как о ней мало что знаю. Но вот Русская духовная миссия в Пекине была очень представительной. Всего миссий было двадцать с 1715 по 1956. И в Состав Русской духовной миссии в Пекине входили невероятно целеустремленные и талантливые люди. Взять хотя бы гордость русской китаистики архимандрита Иакинфа или архимандрита Палладия. Так что дело не в личностях, а в китайской среде. Китайцы переварили буддизм, переварили монгольское завоевание (династия Юань), переварили маньчжурское завоевание (династия Цин), а уже переварить каких-то христианских проповедников для них было плевое дело. Поэтому и духовные пастыри русских миссий известны не как религиозные деятели, а как выдающиеся синологи. Их пример современной РПЦ наука.

Далее Кураев совершенно верно говорит, что апостольская вера может распространяться только среди наций, не имеющих письменность. Думаю, этот тезис справедлив не только для христианства. Сейчас все нации уже окучены и распределены по конфессиям. Поэтому церквам ничего не остается, как отщипывать паству друг у друга. Но миссионерская деятельность христианских церквей в Китае заведомо обречена на провал. Опять-таки дело в отличном китайском пищеварительном тракте, который и христианство переварит без ущерба для себя. Кто в этом сомневается, советую прочитать первую фразу из Евангелия от Иоанна в переводе на китайский:

太初有道 ， 道与神同在 ， 道就是神 。

Думаете здесь написано: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог?
Буквальный перевод с китайского следующий:
В начале было Дао, Дао и Дух были вместе, Дао и есть Дух.

Не буду сейчас углубляться в тонкости того, насколько верно переводить Логос словом Слово. Но что переводить Логос понятием китайской философии Дао, это очевидный бред. Таким образом, христианство превращается в подраздел даосизма. Тем более что и понятия Бога в китайском языке (в христианском понимании творца) тоже нет. А как говорить о Боге, если он отсутствует уже на уровне терминологии.

Второй момент, который забывают миссионерские мечтатели, это то, что у китайцев чрезвычайно развиты мистические концептуальные построения. Конкурировать в этой области на уровне неграмотных китайцев еще можно, а вот образованные китайцы – это настоящая беда. И если Ицзин в значительной мере превратился в отвлеченную материю для ума, склонного к парадоксальному мышлению, то конкуренцию с буддизмом христианству никогда не выиграть.

Сразу хочу очертить мое отношение к религии. Будучи стихийным пофигистом, я могу предположить, что некое Начало, создавшее этот мир, можно назвать Богом, ну, а можно назвать и Большим Взрывом. Суть от этого мало меняется. Ни то, ни другое не отвечает на все возникающие вопросы, а, следовательно, обе концепции имеют право на существование. Мои симпатии к буддизму основаны исключительно на его логике.

Будда, объясняя смысл человеческого существования, использовал схемы, которые объясняют все этапы и сложности достижения нирваны. Четыре благородных истины и теория дхарм дают по-настоящему безупречное описание человеческой психики, ее изменения в нужном направлении и сложности, встречающиеся на пути к полной трансформации духа.

Сравните с расплывчатым христианским «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».

Я даже не припомню каких-либо серьезных трудов на русском языке, посвященных научному исследованию христианства, ну, может быть, кроме книг Морозова «История человеческой культуры в естественно-научном освещении», да и тот анализирует Библию больше с точки зрения вопросов истории. В то время как философию буддизма изучали такие выдающиеся ученые как Щербатской, Ольденбург, Розенберг и другие. Даже на уровне терминов мы видим любопытную градацию. Христология – это отрасль христианского богословия, а буддология — научная дисциплина.
©